Святитель Тихон, епископ Амафунтский
Святитель Тихон, епископ Амафунтский, родился в городе Амафунте на острове Кипр. Родители воспитали сына в христианском благочестии, обучили чтению Священных книг. Сохранились известия, что дар чудотворения проявился у святого Тихона еще в юношеском возрасте.
Его отец был владельцем хлебопекарни и посылал сына продавать хлебы. Святой отрок беднякам раздавал хлебы даром. Узнав об этом, отец разгневался, но сын ответил, что читал в святых книгах, что «дающий Богу сторицею приимет». «Я же, – говорил юноша, – даю Богу хлебы взаймы» и предложил отцу пойти туда, где хранились ...
Святитель Тихон, епископ Амафунтский, родился в городе Амафунте на острове Кипр. Родители воспитали сына в христианском благочестии, обучили чтению Священных книг. Сохранились известия, что дар чудотворения проявился у святого Тихона еще в юношеском возрасте.
Его отец был владельцем хлебопекарни и посылал сына продавать хлебы. Святой отрок беднякам раздавал хлебы даром. Узнав об этом, отец разгневался, но сын ответил, что читал в святых книгах, что «дающий Богу сторицею приимет». «Я же, – говорил юноша, – даю Богу хлебы взаймы» и предложил отцу пойти туда, где хранились запасы зерна. Отец с изумлением увидел, что хранилище, бывшее пустым, переполнено пшеницей. С тех пор отец не препятствовал отроку раздавать нищим хлеб.
Один садовник выбросил из виноградника отрезанные сухие ветви. Святой Тихон собрал их, посадил в своем саду и попросил Господа, чтобы эти ветви принялись и дали целебные для здоровья людей плоды. Господь сотворил по вере святого юноши. Ветви принялись, плоды их имели особый, очень приятный вкус и употреблялись при жизни святого и после его кончины на вино для совершения таинства Святой Евхаристии.
Благочестивого юношу приняли в церковный клир, поставили чтецом, а затем епископ Амафунтский Мемнон посвятил его в сан диакона. После смерти епископа Мемнона святой Тихон по общему желанию был избран во епископа Амафунтского. Хиротонию возглавил святитель Епифаний, епископ Кипрский († 403; память 12 мая).
Святитель Тихон усердно трудился над искоренением остатков язычества на Кипре, уничтожал идольские капища и насаждал христианскую веру. Святитель был милостив, двери его дома были открыты для всех, он с любовью выслушивал и исполнял просьбы каждого, кто приходил к нему. Не боясь угроз и мучений, он твердо и бесстрашно исповедовал свою веру перед язычниками.
В службе святителю Тихону указывается, что он предвидел время своей кончины, которая последовала в 425 году.
Имя святого Тихона Амафунтского пользовалось глубоким почитанием в России. В честь святителя строились храмы в Москве, Нижнем Новгороде, Казани и других городах. Но особенно почитался святитель в Воронежской епархии, где преемственно были три архипастыря, тезоименитых святителю Амафунтскому: святитель Тихон I (Соколов) († 1783, память 13 августа), Тихон II (Якубовский; до 1785 года) и Тихон III (Малинин, до 1788 года).
Подробнее...
Преподобный Тихон Медынский, Калужский
Преподобный Тихон Медынский, Калужский, в юности принял пострижение в монашество в одной из московских обителей, но по любви к уединению удалился в глухую местность близ Малоярославца. Подвизался он в глубине дремучего леса, на берегу реки Вепрейки, в дупле старого исполинского дуба. Однажды во время охоты князь Василий Ярославич (внук Владимира Храброго), повстречав преподобного Тихона, с гневом приказал немедленно убираться из его владений, причем дерзнул замахнуться на преподобного плетью. Рука князя тотчас онемела...
Преподобный Тихон Медынский, Калужский, в юности принял пострижение в монашество в одной из московских обителей, но по любви к уединению удалился в глухую местность близ Малоярославца. Подвизался он в глубине дремучего леса, на берегу реки Вепрейки, в дупле старого исполинского дуба. Однажды во время охоты князь Василий Ярославич (внук Владимира Храброго), повстречав преподобного Тихона, с гневом приказал немедленно убираться из его владений, причем дерзнул замахнуться на преподобного плетью. Рука князя тотчас онемела. Вразумленный таким наказанием, князь раскаялся в своем поступке и со смирением просил прощения. По молитве святого Тихона он получил исцеление. Князь просил преподобного навсегда остаться в его владениях и устроить обитель для иноков и обещал снабжать ее всем необходимым. Преподобный Тихон устроил обитель в честь Успения Пресвятой Богородицы, в которой был настоятелем. Он управлял обителью до глубокой старости, скончался в 1492 году, приняв великую схиму. Тело преподобного Тихона было погребено в соборном храме основанной им обители. Празднование преподобному Тихону установлено на Соборе 1584 года.
Из учеников преподобного Тихона особенно прославился святостью жизни преподобный Никифор Калужский. Предполагают, что он был преемником преподобного Тихона по управлению обителью. Преподобный Никифор Калужский изображался на иконах вместе с другими калужскими святыми: преподобным Пафнутием Боровским (память 1 мая), преподобным Тихоном Калужским и блаженным Лаврентием Калужским (память 10 августа).
Подробнее...
Преподобный Тихон Луховский, Костромской
Преподобный Тихон Луховский, Костромской (в миру Тимофей), родился в пределах Литовского княжества и был там на военной службе. В 1482 году, не желая принимать униатство, он ушел из Литвы в Россию. Святой раздал все, что имел, принял постриг с именем Тихон и удалился в Костромскую епархию, в Луховские земли. Город Лух был отдан тогда князю Феодору Бельскому, вместе с которым преподобный Тихон пришел из Литвы. На берегу в урочище Копытовке преподобный Тихон поставил келлию. Когда к нему в пустыню пришли два инока, Фотий и Герасим, преподобный ради них перешел за три версты от Копытовки на более удобное место...
Преподобный Тихон Луховский, Костромской (в миру Тимофей), родился в пределах Литовского княжества и был там на военной службе. В 1482 году, не желая принимать униатство, он ушел из Литвы в Россию. Святой раздал все, что имел, принял постриг с именем Тихон и удалился в Костромскую епархию, в Луховские земли. Город Лух был отдан тогда князю Феодору Бельскому, вместе с которым преподобный Тихон пришел из Литвы. На берегу в урочище Копытовке преподобный Тихон поставил келлию. Когда к нему в пустыню пришли два инока, Фотий и Герасим, преподобный ради них перешел за три версты от Копытовки на более удобное место. Подвижники добывали пропитание трудами рук своих. Преподобный Тихон искусно переписывал книги, был хорошим токарем. По смирению он так и не принял священства. Скончался преподобный Тихон 16 июня 1503 года, в такой бедности, что ученики не знали, в чем его погребсти. Но к их утешению Суздальский архиерей прислал подвижнику свитку, в которой его и предали земле. Вскоре после его смерти на месте его подвигов устроилась обитель в честь святителя Николая Чудотворца.
В 1569 году при гробе преподобного Тихона начали совершаться исцеления больных, и его мощи были обретены нетленными. Но игумен Константин, который поставил их поверх земли, был поражен слепотой; получив прозрение, он сокрыл мощи преподобного в земле. С того времени началось почитание преподобного Тихона. Житие его с описанием 70-ти посмертных чудес было составлено в 1649 году.
Подробнее...
Преподобный Омичей Оптинский
Преподобный схиархимандрит Моисей, настоятель и старец Оптиной пустыни, родился 15 января 1782 года в городе Борисоглебске Ярославской губернии, получив в святом крещении имя Тимофей. Будучи первенцем в семье благочестивого купца Ивана Григорьевича Путилова и получив свое образование как в родном доме, так и в храме Божием, он стал духовным наставником для своих братьев. Придя в совершенный возраст и видя сущую суету и пустоту житейских дел, влекомый подвижническим духом, Тимофей со своим младшим братом Ионой посещает ряд монастырей и известных старцев...
Преподобный схиархимандрит Моисей, настоятель и старец Оптиной пустыни, родился 15 января 1782 года в городе Борисоглебске Ярославской губернии, получив в святом крещении имя Тимофей. Будучи первенцем в семье благочестивого купца Ивана Григорьевича Путилова и получив свое образование как в родном доме, так и в храме Божием, он стал духовным наставником для своих братьев. Придя в совершенный возраст и видя сущую суету и пустоту житейских дел, влекомый подвижническим духом, Тимофей со своим младшим братом Ионой посещает ряд монастырей и известных старцев. Живое и частое общение с духовными лицами дало для них свои добрые всходы — в них невидимо загорелся огонь монашеского делания. Начинание свое они положили в Саровской пустыни, застав там великого старца, преподобного Серафима. Через три года, «по неведомым для него судьбам», послушник Тимофей оказывается среди иноков рославльских лесов. Среди этих пустынножителей Тимофей прожил десять лет, получив иноческий постриг с именем Моисей. Но не укрыться граду, стоящему на горе, и преподобный Моисей вместе со своим братом преподобным Антонием был призван к новому подвигу...
Призванный в Оптину пустынь изначально для создания и благоустроения Иоанно-Предтеченского скита, преподобный Моисей вскоре становится настоятелем самой обители, с этого же времени начинается духовное возрастание и прославление обители. При преподобном Моисее обитель преобразилась, расцвела благоухающим садом. Старые храмы при нем поновлялись и благоукрашались, воздвигались и новые, вокруг них росли корпуса братских келий, трапезной, библиотеки... Ничто не ускользало от внимания настоятеля: монастырские леса, луга, огороды, сады, пруды, скот и пчелы — все это находилось под его попечительным присмотром. Но главным при этом оставалось попечение о братии, ее преуспеянии в благом и высшем из всех дел — деле спасения души. Сам остававшийся, несмотря на многочисленность своих забот, истинным подвижником и воином Христовым преподобный Моисей умел и в душах вверенных ему Господом братий возжечь ревность по Богу, укрепить их в святом намерении «добрым подвигом подвизаться, течение скончать и веру соблюсти».
В годы его настоятельства в Оптиной пустыни зарождается старчество, он приглашает в обитель старца Льва, он же возлагает бремя духовного окормления братии на его последователя — преподобного Макария. При нем приходит в Оптину послушником будущий ее великий светильник — преподобный старец Амвросий.
Большое значение придает он и делу книгоиздания: за время его настоятельства издается шестнадцать томов святоотеческой литературы. «Когда-нибудь, — говорил он, — кто-нибудь прочтет ту или иную книгу, и душевная польза одного человека вознаградит все наши труды, Бог даст, когда-нибудь будут плоды». Собрал он и богатейшую по своему содержанию монастырскую библиотеку.
Преподобный Моисей все свои силы отдавал служению ближним. Тяжкое бремя настоятельства, неустанные труды на благо братии, на благо обители, занятость ее неисчислимыми нуждами — все это заполняло весь его день. Изобиловавший благодатными дарами, он не имел возможности, так же как преподобные старцы Лев и Макарий, принимать откровение помыслов от братии, встречать и наставлять приезжающих. Но чудо его жизни и его служения — сама Оптина, процветшая и прославившаяся, ставшая, по существу, центром духовной жизни России.
Сподобился преподобный Моисей принять 6 июня 1862 года, незадолго до своей кончины, великий ангельский образ. Весть о пострижении его в схиму и о его приближающейся кончине собрала к одру старца великое множество людей — монашествующих и мирских. С плачем и благоговением подходили они к нему, чтобы принять последнее его благословение. Умирающий настоятель, держа крест в слабеющих руках, благословлял всех и дарил образки...
В последние дни земной жизни преподобного Моисея открылось тщательно скрываемое им дарование прозорливости: больной старец, издавая болезненные стоны, подозвал к себе келейника и сказал: «Спроси, что это за женщина? Что ей надо? Зачем она меня беспокоит?» Келейник, не видя никакой женщины, подумал, что это бред. Но потом оказалось, что на крыльце, за дверями, действительно, долго стояла женщина, которая, получивши образок для себя, не хотела удалиться и настоятельно просила, чтобы ей дали образок и для ее сына. Узнав об этом, келейник взял образок, поднес его старцу для благословения. Старец благословил его и промолвил: «Вот теперь я спокоен», — и келейник вынес образок дожидавшейся крестьянке. Другому же посетителю, к немалому его удивлению, преподобный сказал, что в воскресенье надеется быть в церкви, и когда тот возразил, что ему по слабости сил никак нельзя служить, всечестной отец наш Моисей прибавил к сказанному: «Служить нельзя, но быть можно». Слова эти сбылись в точности — в воскресенье гроб почившего о Господе старца был перенесен в церковь.
Праведная кончина преподобного старца Моисея наступила 16/29 июня 1862 года, на 81-м году его земной жизни.
Но не оставил преподобный обители и по смерти своей явил чудеса. Случилась в монастыре беда: девица Надежда, черпая горячую воду из котла для стирки белья, поскользнулась и упала в котел, сильно вся обварилась, но два дня еще была жива и в памяти и, напутствованная всеми Таинствами, тихо скончалась. Перед погребением Надежды одна скотница в тонком сне видит преподобного Моисея в мантии, с посохом, идущего в церковь, куда была вынесена новопреставленная. Принявши благословение у настоятеля, скотница спросила: «Куда вы, батюшка, так спешите?» А он отвечает: «Иду Надежду проводить».
Были явлены и его нетленные честные мощи. При захоронении новопреставленного преподобного Антония схимонах Нестор и игумен Марк разломали склеп и обнаружили гроб преподобного отца нашего Моисея совершенно как новый, несмотря на сырость грунта. Приоткрыв гроб, они увидели, что тело его осталось нетленным...
Подробнее...
Святитель Феофан Затворник, Вышенский
В миру Георгий Васильевич Говоров, родился 10 января 1815 г. в селе Чернавское Орловской губернии в семье священника. В 1837 г. окончил Орловскую Духовную Семинарию и поступил в Киевскую Духовную Академию.
В 1841 г. окончил Академию и принял монашество с именем Феофан. Затем преподавал в Санкт-Петербургской Духовной Академии (СПДА). В 1847 г. в составе Русской Духовной Миссии был направлен в Иерусалим, где посетил святые места, древние монашеские обители, беседовал со старцами святой горы Афон, изучал писания отцов Церкви по древн...
В миру Георгий Васильевич Говоров, родился 10 января 1815 г. в селе Чернавское Орловской губернии в семье священника. В 1837 г. окончил Орловскую Духовную Семинарию и поступил в Киевскую Духовную Академию.
В 1841 г. окончил Академию и принял монашество с именем Феофан. Затем преподавал в Санкт-Петербургской Духовной Академии (СПДА). В 1847 г. в составе Русской Духовной Миссии был направлен в Иерусалим, где посетил святые места, древние монашеские обители, беседовал со старцами святой горы Афон, изучал писания отцов Церкви по древним рукописям.
Здесь, на Востоке, будущий святитель основательно изучил греческий и французский языки, ознакомился с еврейским и арабским. С началом Крымской войны члены Духовной Миссии были отозваны в Россию, и в 1855 г. св. Феофан в сане архимандрита преподает в СПДА, затем становится ректором Олонецкой Духовной Семинарии. С 1856 г. архимандрит Феофан — настоятель посольской церкви в Константинополе, с 1857 г. — ректор СПДА.
В 1859 г. хиротонисан во епископа Тамбовского и Шацкого. В целях подъема народного образования епископ Феофан устраивает церковноприходские и воскресные школы, открывает женское епархиальное училище. В то же время он заботится и о повышении образования самого духовенства. С июля 1863 г. святитель пребывал на Владимирской кафедре. В 1866 г. по прошению уволен на покой в Успенскую Вышенскую пустынь Тамбовской епархии. Но не возможностью покоя влекли к себе сердце владыки тихие монастырские стены, они звали его к себе на новый духовный подвиг. Время, оставшееся от богослужения и молитвы, святитель посвящал письменным трудам. После Пасхи 1872 г. святитель уходит в затвор. В это время он пишет литературно-богословские труды: истолкование Священного Писания, перевод творений древних отцов и учителей, пишет многочисленные письма к разным лицам, обращавшимся к нему с недоуменными вопросами, с просьбой о помощи и наставлениях. Он отмечал: «Писать — это служба Церкви нужная. Лучшее употребление дара писать и говорить есть обращение его на вразумление грешников».
Святитель оказал глубокое влияние на духовное возрождение общества. Его учение во многом родственно учению старца Паисия Величковского, особенно в раскрытии тем о старчестве, умном делании и молитве. Наиболее значительные труды его — «Письма о христианской жизни», «Добротолюбие» (перевод), «Толкование апостольский посланий», «Начертание христианского нравоучения».
Святитель мирно почил 6 января 1894 г., в праздник Крещения Господня. При облачении на лице его просияла блаженная улыбка. Погребен в Казанском соборе Вышенской пустыни.
Канонизирован в 1988 г., как подвижник веры и благочестия, оказавший глубокое влияние на духовное возрождение общества своими многочисленными творениями, которые могут рассматриваться чадами Церкви как практическое пособие в деле христианского спасения.
Подробнее...
Священномученик Тигрий пресвитер и мученик Евтропий чтец
Священномученик Тигрий пресвитер и мученик Евтропий чтец были современниками святителя Иоанна Златоустого († 407, память 13 ноября) и состояли в его клире. Святой пресвитер Тигрий был кротким и милостивым пастырем, святой Евтропий отличался чистотой жизни и целомудрием. Когда в 404 году святитель Иоанн Златоуст был изгнан из Константинополя, святые пресвитер Тигрий и чтец Евтропий как его приверженцы были схвачены и обвинены в поджоге храмов и зданий, принадлежавших противникам святого Иоанна Златоуста...
Священномученик Тигрий пресвитер и мученик Евтропий чтец были современниками святителя Иоанна Златоустого († 407, память 13 ноября) и состояли в его клире. Святой пресвитер Тигрий был кротким и милостивым пастырем, святой Евтропий отличался чистотой жизни и целомудрием. Когда в 404 году святитель Иоанн Златоуст был изгнан из Константинополя, святые пресвитер Тигрий и чтец Евтропий как его приверженцы были схвачены и обвинены в поджоге храмов и зданий, принадлежавших противникам святого Иоанна Златоуста. Святого Тигрия подвергли истязаниям, били ремнями и сослали в Месопотамию, где он в заключении и скончался. Святого Евтропия секли, подвесив, строгали железом и бросили в темницу. Во время повторной пытки он скончался. Его тело, брошенное на съедение собакам, ночью было взято и погребено христианами. Во время погребения слышалось Ангельское пение.
Подробнее...
Священномученик Гермоген (Долганев), епископ Тобольский и Сибирский, и священномученики Петр Корелин, Ефрем Долганев, Михаил Макаров и мученик Константин Минятов
Священномученик Гермоген родился 25 апреля 1858 года в семье священника Херсонской епархии Ефрема Павловича Долганева и в крещении был наречен Георгием. У священника Ефрема Долганева и его супруги Варвары Исидоровны было шестеро детей. Приход, где он служил, был небогатым, и семья была весьма ограничена в средствах. Отец Ефрем старался быть образцовым пастырем и учил всех, как писал о том один из его сыновей, своим «примером порядку, чистоте, опрятности, любви к благолепию службы, красоте храма, облачений, сосудов, лампад, всего чина церковного...
Священномученик Гермоген родился 25 апреля 1858 года в семье священника Херсонской епархии Ефрема Павловича Долганева и в крещении был наречен Георгием. У священника Ефрема Долганева и его супруги Варвары Исидоровны было шестеро детей. Приход, где он служил, был небогатым, и семья была весьма ограничена в средствах. Отец Ефрем старался быть образцовым пастырем и учил всех, как писал о том один из его сыновей, своим «примером порядку, чистоте, опрятности, любви к благолепию службы, красоте храма, облачений, сосудов, лампад, всего чина церковного...».
Низшее и среднее образование Георгий получил в духовных учебных заведениях родной епархии. Желая получить кроме духовного образования еще и светское, Георгий во время обучения в 5-м классе Одесской Духовной семинарии подал прошение об увольнении его из семинарии; выдержав экзамен на аттестат зрелости при классической гимназии города Ананьева Херсонской губернии, он поступил на юридический факультет Новороссийского университета, который окончил в 1889 году с правом предоставления сочинения на степень кандидата права без дополнительных экзаменов.
Глубоко религиозный с детских лет, Георгий рано почувствовал влечение к подвижнической жизни, но решительный шаг ему помог сделать архиепископ Херсонский Никанор (Бровкович), и в 1889 году Георгий поступил на историческое отделение Санкт-Петербургской Духовной академии. 28 ноября 1890 года ректор академии епископ Антоний (Вадковский) постриг его в монашество с наречением имени Гермоген; 2 декабря того же года епископ Антоний рукоположил его во иеродиакона, а 15 марта 1892 года – во иеромонаха. Студентом академии отец Гермоген много потрудился как проповедник, принимая активное участие в деятельности кружка студентов-проповедников.
В академии он занимался исключительно академическими науками, избегая лишних знакомств, чтобы не впасть в многоразличные искушения и стремясь исполнить слова, сказанные ему митрополитом Санкт-Петербургским Исидором (Никольским): «Уклоняйся от таких дел и сообщества, которые могут отклонять тебя от настоящего твоего дела и твоих обязанностей».
В 1891 году один из студентов, иеромонах Тихон, стал развивать среди студентов идею о духовной пользе и преимуществе миссионерского подвига перед академическими занятиями; он сам хотел вступить на это поприще и желал, чтобы этот труд с ним разделил иеромонах Гермоген, оставив дальнейшее обучение в академии; рассчитывая, что талантливый проповедник и ревностный монах станет его подчиненным в организуемой им миссии, он стал говорить многим, и в частности ректору академии епископу Антонию (Вадковскому), что иеромонах Гермоген желает стать миссионером.
Иеромонах Гермоген сначала игнорировал эти слухи, но затем стал смущаться, что, может быть, академическое начальство воспринимает их как невысказанные, но действительные его пожелания; он обратился с этим вопросом к ректору академии, епископу Антонию, на что тот ответил: «Не обращайте никакого внимания».
Однако помыслы не оставляли его, все задавая и задавая ему один и тот же вопрос: «А нет ли в том Промысла Божия, чтобы оставить занятия в академии и перейти на миссионерское поприще?» Желая определиться в них, он написал письма тогдашнему своему духовному отцу иеросхимонаху Евгению на Святую гору Афон и своему отцу-священнику, испрашивая у них совета. Вскоре он получил ответ с Афона.
Духовник писал ему: «На вопросы твои можно сказать: сиди-ка ты на своем месте... Птичку, как выпрыгнет из клетки, то и сейчас и подхватывает ее кот, так и ты: остерегайся удаляться, а слушай и почитай начальников: они знают тебя более, нежели ты сам себя; где пострижен, там и пребывай, доколе выдержишь все науки, – а там и разуму прибавится, и завистников убавится, а Господь сохранит и попечется о твоей скромности, и будет тебе весело тогда, и глаза у тебя раскроются, и благо получишь от Бога...» Отец же прямо написал, что благословляет кончать курс академии.
Получив столь определенные ответы, иеромонах Гермоген «стал уже с гневом и презрением встречать всякий... слух или даже намек на какие-либо перемены»; он решил объясниться и с иеромонахом Тихоном, к которому поначалу относился с бесконечным уважением и доверием, но который, однако, и добивался ухода его из академии и перехода на миссионерское поприще под свое начало; он категорически отказался от предложения уйти из академии, и предложивший сообщил отцу-ректору, что иеромонах Гермоген передумал и решил отказаться от того, на что ранее будто бы дал согласие. Желая объясниться до конца с тем, через кого пришло по немощи искусившегося искушение, отец Гермоген написал ему: «Благодарю Господа Бога, Его Пречистую Матерь и святого Ангела Хранителя, что расстроили и отклонили от меня пагубную сеть своеволия Они Сами, а не я. Слава Богу за все! От всей души радуюсь и благодарю Господа, что послал мне своевременные и благодетельные искушения. На Вас же... я не имею вовсе никакого злопамятства и от всей души и сердца прощаю, сознавая свое крайнее недостоинство и окаянство; простите меня, прошу я и Вас, ради Бога: я написал все по-братски, не для укорения Вас, но для назидания самого себя, чтобы эти записки помогали мне впредь быть с людьми осторожнее... После всего обращаюсь к Вашей иеромонашеской совести и прошу... не распространять в среде моих товарищей и братий-монахов ложных новых слухов и мнений, будто Бог не положил отцу Гермогену на сердце ехать вместе с Вами...
Простите за братскую откровенность... Да простит и Вас Господь за Ваши ошибки и да не помянет ни в сем веке, ни в будущем. Прошу не переставать молиться о мне, я молюсь о Вас по-прежнему, подчас и сильнее прежнего...»
Окончив Духовную академию, иеромонах Гермоген 17 сентября 1893 года был назначен инспектором Тифлисской Духовной семинарии. Характеризуя его на этой должности исключительно как монаха, готового жертвовать всем ради ближнего, ректор семинарии архимандрит Серафим (Мещеряков), не сочувствовавший чисто монашескому и глубоко христианскому образу жизни иеромонаха Гермогена, писал: «Будучи инспектором, он помещал в своей квартире то преподавателей, то учеников, а сам жил в одной из двух комнат...»
Во время исполнения обязанностей инспектора он состоял членом Грузинского епархиального училищного совета и председателем экзаменационной комиссии для испытания знаний кандидатов, желающих быть учителями церковно-приходских школ, а также диаконами и священниками. 28 октября 1893 года экзарх Грузии архиепископ Владимир (Богоявленский) назначил иеромонаха Гермогена членом Комитета Братства для вспомоществования нуждающимся ученикам Тифлисской Духовной семинарии. В апреле 1894 года иеромонах Гермоген был награжден наперсным крестом. С 10 июня 1896 года он по благословению архиепископа Владимира стал исполнять должность ректора семинарии и был им назначен председателем Грузинского епархиального совета, цензором проповедей и редактором журнала «Вестник Грузинского экзархата».
14 мая 1898 года отец Гермоген был возведен в сан архимандрита, а 18 июля того же года назначен ректором Тифлисской Духовной семинарии, председателем Комитета Братства святого апостола Андрея Первозванного при Тифлисской Духовной семинарии и членом Общества восстановления православного христианства на Кавказе. Инспектором семинарии был назначен иеромонах Димитрий (Абашидзе). О них писал епископ Серафим (Мещеряков): «Святые отцы Гермоген и Димитрий совсем замолили учеников семинарии. Чтото будет. Я издали им рукоплещу и буду очень рад, если придется услышать, что это их воздействие не прошло бесследно».
Здесь отцу Гермогену пришлось столкнуться с дерзким, лукавым и лживым Джугашвили, тогда студентом Тифлисской Духовной семинарии, а в будущем разорителем России и беспощадным гонителем Церкви. Он поступил в семинарию в 1894 году, когда в ней инспектором был иеромонах Гермоген. Отпросившись на воскресенье из семинарии под предлогом похорон своего товарища, Джугашвили не вернулся в срок и, оправдывая уклонение от занятий и прогулы, написал, что возникли будто бы обстоятельства, «связывающие руки самому сильному в каком бы отношении ни было человеку: так много потерпевшая от холодной судьбы мать умершего со слезами умоляет меня «быть ее сыном, хоть на неделю». Никак не могу устоять при виде плачущей матери и – надеюсь, простите – решился тут остаться, тем более что в среду отпускаете желающих».
Отец Гермоген не стал тогда расследовать обстоятельств за невозможностью уличить дерзкого семинариста во лжи; только много позже, когда он был уже ректором семинарии, весной 1899 года он отчислил Джугашвили из семинарии как не явившегося на экзамены.
19 октября 1897 года отец Гермоген положил начало деятельности Епархиального миссионерского духовно-просветительного Братства в городе Тифлисе. В очерке, посвященном задачам и деятельности Братства, архимандрит Гермоген в 1898 году написал: «Наше дорогое Братство совершает вторую годовщину, о, как хочется сказать – вторую годовщину своей доброй и истинной христианской жизни и такой же христианской деятельности, как хочется прежде всего наблюдать... что... все члены нашего юного Братства живут и обращаются друг с другом и со всеми окружающими людьми в духе братолюбия, доброты, простоты, истиннейшего христианского радушия и благожелательности, к каковым братским чувствованиям и настроениям таинственно зовет нас всегда и Дух Божий, Зиждитель Церкви и ее братского единства: «Cе что добро или что красно, но еже жити братии вкупе...» [Пс. 132, 1]. Этот дух братолюбия, дух взаимного сочувствия и радушия и есть, собственно, основная, коренная, духовно-созидательная сила в христианском Братстве, это есть и могучий нравственный капитал, несокрушимый камень, или крепкая скала Петровой живой веры и в то же время связывающий духовно-строительный цемент. Словом, братолюбие и взаимное братское сочувствие есть и необходимейшая сила строительная, и материал существенный, которыми должны строиться и на которых должны стоять всеми сторонами своей жизни и деятельности наши христианские братства...
Братство обратило свое внимание прежде всего на самые заброшенные и запущенные в религиозно-нравственном отношении пункты города Тифлиса. Так, на первых порах деятельности предметом забот Братства была всем известная своим дурным нравственным состоянием местность – Колючая Балка с прилегающими к ней улицами и проулками...
Наше Братство – значительно еще ранее своей внешней официальной организации – в виде особого доброхотного кружка лиц, воодушевленных ревностнейшим стремлением к возможно большему развитию и преуспеянию в местном обществе религиозно-нравственного просвещения, по благословению Высокопреосвященнейшего Владимира, бывшего экзарха Грузии, открыло здесь, как некоторую религиозно-нравственную крепость для борьбы с окружающим злом, молитвенный дом в честь святителя Феодосия Черниговского. Вскоре, также по особому усиленному ходатайству приходского пастыря и того же зарождавшегося Братства-кружка в этой несчастной местности была открыта Грузинским епархиальным училищным советом для местных детей обоего пола церковно-приходская школа, как вторая, не менее могучая духовно-нравственная крепость для совместной борьбы с тем же злом, широко здесь, на свободе, разлившимся.
Так Святая Мать, Православная Церковь, в лице младенчествовавшего еще Братства нашего в духовном всеоружии выступила на упорную и пламенную борьбу с огнедышащим и разинувшим свою адскую пасть нравственным злом за своих несчастных, всеми покинутых и уже исчезавших в бездне погибели православных чад и русских людей...
Интересно приметить здесь: помещения, назначенные для этих занятий с детьми, никогда не могли вместить всех желавших посещать уроки, но матери все-таки приводили своих не принятых на занятия малюток, чтобы они хотя бы присутствовали только во время этих занятий, говоря при этом всегда: «Пусть хоть посидит здесь, все добру научится»...
К числу прекрасных духовно-нравственных средств нашего Братства должно отнести его постоянные заботы о раздаче и распространении в обществе книг и брошюр религиозно-нравственного содержания, учреждение во всех храмах, находящихся в заведовании Братства, частого, а где возможно повседневного, истово и с благоговейной тщательностью совершаемого богослужения, безвозмездное совершение общих молебнов, панихид, чтение синодиков с именами членов Братства и других лиц...»
Архимандрит Гермоген участвовал во всех миссионерских и просветительских начинаниях в Тифлисе, в чем бы они ни выражались – в беседах или в крестных ходах, которые, впрочем, всегда завершались поучениями или проповедями. Вечером 20 апреля 1899 года архимандрит Гермоген вместе с духовенством отслужил вечерню в молитвенном доме святителя Феодосия. После вечерни был совершен крестный ход по Колючей и Московской Балкам. По окончании его перед входом в молитвенный дом отец Гермоген обратился к народу со словом, в котором разъяснил значение крестных ходов и в особенности в пасхальные дни, когда Церковь празднует победу Христову над врагами – адом и смертью.
После отпуста, сказанного уже внутри молитвенного дома, народ стал подходить ко кресту. И одна из обитательниц Колючей Балки, старушка, обратилась к отцу Гермогену с безыскусными словами благодарности. «Не знаем, как благодарить Вас, отец-ректор, за то, что Вы не забываете нас и молитесь за нас; мы также никогда не забудем Вас и всегда будем молиться за Вас», – сказала она.
Несмотря на всю самоотверженность архимандрита Гермогена и его сподвижников, миссионерские инициативы в Тифлисе претерпевали немалые трудности; 27 августа 1900 года он писал назначенному в 1898 году экзархом Грузии архиепископу Флавиану (Городецкому): «От глубины наболевшей души прошу Вас, незабвенный архипастырь и отец, всегда оставлять меня и мое служение в единой Вашей воле и власти, как Вы всегда и благоволите делать, всячески защищая мои права и авторитет: наболела же душа моя потому, что некоторые скорпионы церковные не перестают всячески угрызать ее даже под покровом Вашего благоволения и милости... Церковные скорпионы не перестают жалить меня особенно за учреждение молитвенного дома святителя Феодосия (были, правда, нападки и угрызения за миссионерские школы и многие другие церковные предприятия, которые всячески опорочивались и уничижались клеветою и всякою неправдою). Ввиду этого, от глубины души, даже откровенно скажу и со слезами действительными, а не риторическими, прошу Вас защитить мое дело с молитвенным домом святителя Феодосия и не предавать меня «зубом их» (врагов моих). С надеждой на Вашу архипастырскую милость и снисхождение я решился вновь прислать Вам братский журнал, в котором решается участь молитвенного дома святителя Феодосия...»
Архиепископ Флавиан вскоре сообщил ему, что он призывается на святительское служение. В ответ архимандрит Гермоген писал: «Пришла в трепет и ужас душа моя недостойная при известии, что я призываюсь и избран на служение архипастырское, – поистине мне страшно стало за мое непотребство и негодность мою для ношения высочайшей благодати святительства!.. Безгранично и невыразимо благодарен Вам за Ваши добрые, любящие чувства ко мне и благожелания... Чую и чувствую Вашу отеческую доброту и любовь ко мне, недостойному, чувствую также и любовь всех, призывающих меня к служению, но все-таки страшно и страшно, – страшит самое служение, страшна святейшая благодать Духа Божия, которую я должен восприять чистой душой, светлым духом и умом, непорочным телом, но где, окаянному, взять этой чистоты, светлости, непорочности?!
Не думал я, что так вдруг возьмут меня от рабочих занятий моих и от службы послушника: я полюбил, я сжился с многими милыми трудовыми занятиями, совершавшимися по Вашему благословению и под Вашим руководством, при Вашем нравственном одобрении и подкреплении; теперь же меня призывают к шири, к власти и высокому вдохновению святительского богослужения и молитв!.. Дорогой и глубокочтимый Владыка! Как бы хотелось мне по приезде в Петербург иметь сроку хотя бы недели две до посвящения, чтобы уединиться мне и прийти в себя, ибо здесь не могу этого сделать никак, хотя и стараюсь и принимаю меры!.. Дела стараюсь привести в порядок, чтоб сдать потом скоро и аккуратно... Одежды у меня, облачения тоже нет, и денег и вовсе нет…»
14 января 1901 года в Казанском соборе Санкт-Петербурга состоялась хиротония архимандрита Гермогена во епископа Вольского, викария Саратовской епархии. Чин хиротонии возглавил митрополит Санкт-Петербургский Антоний (Вадковский).
При вручении епископу Гермогену архиерейского жезла митрополит Антоний сказал: «Возлюбленный о Господе брат, Преосвященный епископ Гермоген! Размышляя о вступлении нашем в новый, ХХ век по Рождестве Христовом, новостию своею обозначающий постоянное течение времени, смену дней и годов и человеческих поколений, и вникая в то же время во внутренний смысл епископской хиротонии, ныне над тобою сонмом святителей совершенной, мы невольно мыслею своею останавливаемся на сочетании в жизни и истории начал временного и вечного, изменяемого и неизменного. Движение веков и поколений, могущество и честь, слава и богатство человеческие суть явления изменчивые, они приходят и уходят, а Бог и Его воля, Его уставы и повеления неизменны, они пребывают во веки... Времена идут и сменяются, а Богом установленные основы церковного строя и жизни остаются неизменными. В этом неизменном начале Божиих глаголов и повелений и заключается высший разум жизни, без которого она была бы бессмысленна и ничтожна...»
Представляя епископа Гермогена правящему архиерею Саратовской епархии епископу Иоанну (Кратирову), обер-прокурор Святейшего Синода Константин Победоносцев писал: «В исполнение Вашего желания и действительной для епархии потребности Святейший Синод посылает Вам викария, нарочито избранного. Преосвященный Гермоген по службе своей на Кавказе приобрел себе репутацию серьезного и заботливого деятеля, и в особенности по школьному делу».
Через некоторое время Константин Победоносцев написал епископу Иоанну: «Саратовская епархия вообще обращает на себя внимание и гражданских властей. Со всех сторон приходят жалобы на беспорядки управления и на распущенность духовенства. При болезненном ослаблении сил Вашего Преосвященства одному Вам трудно управлять делами. Нарочито для сего назначен в помощь Вам Святейшим Синодом викарий молодой, ревностный и способный. Посему существенно для дела, чтобы вы пребывали с ним в мире и доверии к нему. К сожалению, люди неблагодарные и лукавые... своими внушениями поселяют в Вас враждебное к нему чувство. Для Вашего собственного благополучия было бы необходимо Вам устранить их влияние и обратиться с доверием к Преосвященному Гермогену. В настоящее время он, пребывая в Преображенском монастыре, заботится об его устроении и об ограждении в нем порядка: и в сем не следует делать ему препятствия... Жалобы на злоупотребления и беспорядки в епархии умножаются... И в сем, как и в других делах, единственным Вашим помощником мог бы быть викарий: иначе люди, каким Вы, к сожалению, доверяете, могут привести Вас к неприятным последствиям».
Осенью 1902 года епископ Иоанн был вызван в Санкт-Петербург для участия в заседаниях Святейшего Синода. В марте 1903 года по невозможности управлять епархией по состоянию здоровья, он был уволен с Саратовской кафедры и назначен членом Московской Синодальной конторы и управляющим ставропигиальным Московским Симоновым монастырем.
21 марта 1903 года Преосвященный Гермоген был назначен епископом Саратовским и Царицынским. Довольно хорошо знавший его епископ Серафим (Мещеряков), не вполне сочувствовавший его аскетическому настроению и таким его качествам, как предпочтение церковного всему житейскому, но вполне отражавший общее умонастроение деятелей Высшего церковного управления, когда обязанностью архиерея виделась в основном административная деятельность, а его подвиг во образ великих святителей и учителей вселенских – исключительных аскетов, преобразивших свою душу с помощью Божией, – отходил, как незначительный, на второй план, – насмешливо писал об этом назначении митрополиту Киевскому и Галицкому Флавиану (Городецкому): «Гермоген – Саратовским; это ему за усердные молитвы. Достанется саратовским батюшкам; они такого фанатика религиозного еще не видели и не слыхали. Он им покажет, что значит архиерей-аскет!»
Став правящим архиереем, епископ Гермоген сразу же заявил свою программу: «Трудиться, трудиться и трудиться на благо паствы, в союзе мира и любви, в послушании власти, при полном единении сил и единодушном стремлении соработников принести пользу тем, для кого назначаются работы».
Владыка своим собственным примером, а также частыми беседами с духовенством и особыми циркулярами призывал духовенство к неспешному и строго уставному совершению богослужения, зная по опыту, что оно само по себе есть та благодатная сила, которая удерживает народ в ограде Церкви, возвращает отпадших и привлекает неверующих.
Службы Преосвященного Гермогена, строго уставные и всегда сопровождавшиеся поучениями, производили огромное впечатление: многие плакали от умиления и духовной радости – так благоговейно и трепетно молился владыка в алтаре перед престолом Божиим. Литургия начиналась с половины восьмого утра и заканчивалась иной раз около двух часов дня. Кроме воскресных и праздничных дней, владыка служил вечером по средам и пятницам. Во многих саратовских храмах Преосвященным Гермогеном было введено общенародное пение. В особо исключительных и важных случаях общественной и государственной жизни России владыка устраивал в Саратове и уездных городах и многонаселенных поселках ночные службы – с крестными ходами по городу и селениям, общим пением всех молящихся и поучениями проповедников. Для соблюдения порядка в крестных ходах им было учреждено при кафедральном соборе общество хоругвеносцев.
Первое, на что обратил внимание святитель при своем служении в Саратове, – это общий духовный упадок, особенно заметный в обителях, насельники которых самим образом жизни и собственным добровольным выбором пути особо призваны к духовной жизни и благочестию, призваны быть примером не только в исполнении внешнего строя монашеской жизни, но быть последователями Христовыми всецело, всем своим существом. Приглашенный епископом Гермогеном на должность инспектора Иоанникиевского епархиального училища протоиерей Сергий Четвериков, в 1905 году во время одной из поездок в Оптину пустынь пытавшийся исполнить поручение владыки – получить из знаменитой старцами пустыни опытного наставника, – вынужден был, однако, ему написать: «Я говорил с отцом настоятелем о Вашем желании иметь у себя в скиту опытного руководителя из числа братии Оптиной пустыни, но он сказал мне, что он не решается кого-либо послать к Вам – ибо действительно опытных руководителей в настоящее время в обители нет, а когда я указал ему на некоторых, он заметил, что они еще не вполне созрели...»
Епископ Гермоген обратился с подобной же просьбой к архимандриту Иосифу, настоятелю Свято-Андреевского скита на Афоне. В ответ тот написал: «...Ваше Преосвященство изволили обратиться к нам с просьбою (скажем откровенно) нелегкою для обители нашей, именно – чтобы прислать Вам для монастыря в город Саратов «хотя одного истинного и самоотверженного ревнителя иноческой и строго благочестивой жизни, который мог бы ввести в обители той благочиние и настоящие монашеские порядки в поведении иноков». Задача – трудная и требует человека – недюжинного. Но как Вам не безызвестно, Владыко святый, что на Афоне вообще идут в монахи большею частью люди самые простые – от сохи да от бороны, а потому – люди малообразованные и недаровитые от природы, которые едва-едва могут только собой-то руководствовать по пути иноческого жития, а о руководствовании других таковые нижепомышлять дерзают. А потому и у нас в братстве выдающихся личностей очень-очень мало, так что даже для наших собственных учреждений – подворьев не найдем таких деятелей, которые бы вполне оправдывали возлагаемое на них послушание в настоящее время. А с другой стороны, и то нужно сказать откровенно, хотя с величайшим прискорбием, что нынешние времена – век упадка духовной жизни и оскудения духоносных мужей; прошел золотой век монашества, когда были огненные ревнители иноческого подвижничества, и прошел, кажется, безвозвратно… Упадок нравственности в обществе мирских христиан – от этого и в монашество приходят ныне люди большею частью душевно расслабленные и искалеченные страстями. По сим-то печальным причинам и в нашем обществе иноческом – скудость в истинных ревнителях строгого и терноносного иноческого жития. А если и есть некоторые личности, ревнующие искренно о своем иноческом звании, то их никакими силами невозможно будет убедить расстаться с безмолвием Афона и с сладостию пустынного жития, дабы, оставив тихую безмятежную пристань, ввергнуться в бурное бушующее море среди мира…
Простите, Владыко святый и отец чадолюбивейший! От души похваляем Ваше благочестивое желание и заботливое отеческое попечение о вверенной Вам обители, к сердцу принимаем усердно-убедительную Вашу просьбу и почти мольбу, вполне сознаем всю основательность ее и глубоко благодарим за внимание Ваше именно к нашей обители, – но при всем том, к прискорбию, вынуждены находимся ответить Вам отрицательно, потому что не в состоянии удовлетворить Вашу просьбу по вышеизложенным причинам...»
Ввиду усиления в Саратовской епархии борьбы старообрядцев, сектантов и безбожников с Православной Церковью, владыка особое внимание уделял миссионерской деятельности. Получение диаконского или священнического места в епархии Преосвященный обусловил обязательством со стороны получающего место изучить старообрядчество и сектантство, вести миссионерские беседы и быть в действительности миссионером – благочинническим, окружным, уездным или епархиальным. С целью борьбы с сектантством и насаждения православного учения, во всех городах и селах по благословению владыки стали устраиваться внебогослужебные пастырские беседы. В Саратове под руководством епископа проводились беседы во все воскресные и праздничные дни. Эти беседы предварялись кратким молебном, чередовались духовными песнопениями в исполнении архиерейского хора и оканчивались пением всех присутствующих. Беседы привлекали такую массу слушателей, что бывали дни, когда огромный зал музыкального училища, где они проходили, не мог вместить всех желающих. Кроме того, по благословению владыки велись особые беседы со старообрядцами и сектантами в Покровской церковно-приходской школе, во всех церквях Саратова, а также в учрежденных им столовых духовно-просветительского отдела Братства Святого Креста. Как богослужения церковные, так и внебогослужебные собеседования всегда оканчивались раздачей народу листков и брошюр религиозно-нравственного содержания. Печатному слову епископ придавал особое значение в борьбе с врагами Церкви. В противовес литературе отрицательной, безбожной, противоцерковной, в миллионах экземплярах брошюр и листков распространяемой среди народа врагами Церкви и государства, владыка раздавал литературу положительную и обличительную. С этой целью он преобразовал и расширил епархиальный печатный орган – «Саратовский духовный вестник» и учредил еженедельный «Братский листок»; еженедельные печатные издания по его благословению и при его поддержке появились в Балашове, Камышине и Царицыне.
В январе 1905 года, когда после революционных беспорядков в Петербурге волнения и забастовки начались и в Саратове, епископ Гермоген выступил с разъяснениями существа происходящих событий. Многие рабочие насильственно тогда были оторваны организаторами беспорядков от работы и понесли лишения; владыка предложил прийти им на помощь и благословил провести сбор денег, в котором сам принял участие. Епископ предложил рабочим собираться вместе для решения вопросов религиозной и общественной жизни. Эти собрания происходили при его непосредственном участии; на одном из них было решено выстроить новый храм, который принадлежал бы рабочим.
Владыка делал всё возможное, чтобы отрезвить мятущийся духом народ. Несмотря на физическое недомогание, он почти каждый день тогда совершал богослужения и произносил вдохновенные проповеди. В них он упрашивал и умолял воздействовать на подстрекателей мерами увещевания, а если они не принесут пользы, отойти от возмутителей общественного спокойствия, моля Бога о вразумлении врагов Церкви и Отечества, мер же насилия ни в коем случае не применять.
Епископ говорил: «Крепко держись, православная паства, веры Христовой, как якоря спасения, и она введет тебя в новое твое Отечество... не забывай Матери своей – Церкви Православной. Она не научит вас худому, она сбережет вас от волков, которые в овечьей шкуре появляются между вами и смущают вас. Не верьте им, они враги наши, враги Церкви, царя и Отечества. Они обещают многое, но на деле ничего не дают – кроме смуты и нарушения государственного строя. Всегда помните, что молитва и труд – вот истинная... надежда истинных сынов Святой Церкви и родной земли Русской. Помните всегда и то, что не радости и удовольствия ведут к блаженной жизни, а скорби: не широкими вратами указано нам достигать Небесного Царства, а узкой тропкой, при благодушном несении каждым своего креста».
«Особенно благотворное... влияние производили на умиротворение неспокойной толпы крестные ходы... – вспоминали их участники. – Православное население города Саратова словесно и письменно усердно просило владыку совершать эти крестные ходы. Во исполнение сердечного желания народа и для умиротворения мятущегося народного духа крестные ходы совершены были пять раз и... постепенно охватили весь город как в центральной его части, так и по окраинам. Крестные ходы привлекали к себе громаднейшее стечение молящихся, раз от разу увеличивающееся. В преднесении чтимых всем Саратовом икон, а также хоругвей и других икон, медленно двигалось по улицам, иногда главным в городе, духовенство в блестящих облачениях. Множество молящихся, одушевленно воспевающих священные песнопения, сопровождало крестный ход. Это величественное шествие встречал сам архипастырь во главе с духовенством и в сопровождении множества народа, ремесленников и рабочих... Все, видевшие эти крестные ходы и участвующие в них, не находят достаточно слов для выражения... благодарности Преосвященнейшему Гермогену, доставившему возможность отрешиться от обыденной жизни и получить истинное духовное утешение и наслаждение...»
8 июля 1906 года по благословению епископа Гермогена в Саратове при Братстве Святого Креста получило начало общество религиозно-нравственного просвещения, поставившее своей задачей содействовать «развитию христианского религиозно-нравственного направления в личной, семейной и общественной жизни населения Саратовской епархии».
Эта задача осуществлялась с помощью ежедневного богослужения в церкви-часовне во имя иконы Пресвятой Богородицы «В скорбях и печалях утешение» при архиерейском доме с обязательной ежедневной проповедью, ведения бесед во многих храмах Саратова, издания и раздачи брошюр и листков. За несколько месяцев существования общества было издано около пятидесяти различных наименований листков и двадцать пять различных брошюр. Председателем совета общества был избран священник Сергий Четвериков.
24 сентября 1906 года скончался отец владыки, архимандрит Иннокентий. Он был погребен в правом приделе соборного храма Спасо-Преображенского монастыря. Это был величественной наружности благообразный старец, отличавшийся кротостью и любовью, со всеми в обращении ровный и всем доступный. В последние годы он жил «на покое и имел пребывание в покоях архиерейского дома под любящим и заботливым попечением своего любимого сына».
В начале ХХ века законодательство страны и экономические условия жизни людей менялись столь стремительно, что большинство дремотно настроенных русских не успевало осознать всю глубину и грядущую для них трагичность происходящих перемен, требовавших принятия решительных и неотлагательных мер для предотвращения катастрофы.
24 марта 1907 года владыка, прося поддержки, писал товарищу обер-прокурора Алексею Петровичу Роговичу: «При сем просвещенному вниманию Вашего Превосходительства имею честь представить два ходатайства моих об учреждении в Саратовской епархии богословской миссионерской церковно-учительской школы и открытии двух миссионерских вакансий. Усерднейше прошу Вас оказать свое доброе содействие удовлетворению моей просьбы. Просьба эта – вопль наболевшей души».
Вслед за этим письмом он направил в Святейший Синод обстоятельно излагающие существо дела прошения. Они были переданы в Училищный совет при Синоде, который на основании того, что законом уже прописаны задачи, внутренняя организация и типы школ, которые, однако, не совпадают с тем, о чем просил владыка, дал отрицательный отзыв на просьбу об открытии миссионерской школы; на основании этого отзыва епископу пришел от обер-прокурора ответ: хотя «школа проектируемого Вашим Преосвященством типа и необходима для Саратовской епархии, Училищный совет при Святейшем Синоде не может, однако, принять на себя учреждение такой школы, ввиду данных в законе точных определений относительно задач и внутренней организации тех школ, которые могут быть открываемы советом для приготовления учащих в церковные школы, а также и по отсутствию средств на открытие и содержание новых церковно-учительских школ... На основании сего Училищный совет при Святейшем Синоде полагал бы ходатайство Вашего Преосвященства об устройстве в городе Саратове богословской миссионерской церковно-учительской школы представить на благоусмотрение Святейшего Синода, с заключением, что ходатайство это Училищным советом не может быть удовлетворено...».
При наступившем в России государственном кризисе, не сулившем впереди ничего доброго, епископа стали весьма волновать поиски путей выхода из него. После беспорядков 1905 года и создания новых законодательных учреждений и образования партий, появились и партии представителей русского народа – «Союз русского народа», «Русское собрание», «Русский монархический союз» – собравшие около полумиллиона активных участников; и поскольку это были единственные, организованные мирскими людьми, представительства русского народа, то владыка внимательно присматривался к их деятельности, вместе с положительными тенденциями замечая и те недостатки, которые делали многие их мероприятия бесплодными.
Оказалось, что ни приверженность к монархизму, ни патриотические идеи, ни даже любовь к Родине – но без веры в Бога не гарантировали от всех тех недостатков, которые свойственны всякой партийной деятельности, аккумулирующей по преимуществу разрушительные страсти, – одинаково действующие и в организациях антироссийских, и в организациях патриотических.
26 апреля 1907 года в Москве открылся съезд «Объединенного русского народа». На съезд собралось около девятисот делегатов со всей России, он начался крестным ходом из епархиального дома, выстроенного митрополитом Владимиром, в Кремлевский Успенский собор, где были отслужены литургия, молебен и освящена икона Покрова Божией Матери, день празднования которой и был принят как день празднования всех монархических организаций России. Во время работы съезда 28 апреля был заложен на Ходынском поле «Храм-памятник русской скорби», предназначенный увековечить память убитых от рук террористов-революционеров; это же место впоследствии, после прихода к власти в 1917 году таких же самых террористов-революционеров, продолживших свою кровавую деятельность, уже находясь на вершине власти, стало и первым местом массовых убийств противников большевистского режима, высокопоставленных государственных чиновников царской России и многих святых мучеников.
Владыку Гермогена особенно беспокоило то, что в состав партии «Союз русского народа» входили и активно в ней действовали раскольники и люди неверующие. В этом смысле Союз далеко не отвечал историческим чаяниям русского народа. Религиозное безразличие многих его участников дел
Подробнее...
Святые мученики Мануил, Савел и Исмаил
Святые мученики Мануил, Савел и Исмаил, родные братья, происходили из знатного персидского рода. Отец их был язычником, мать, христианка, крестила детей и воспитала их в твердой вере во Христа Спасителя. Возмужав, братья поступили на военную службу. В качестве послов персидского царя Аламундара они были посланы для заключения мирного договора с императором Юлианом Отступником (361–363). Юлиан принял их с подобающей честью и оказывал расположение. Но когда братья отказались принять участие в языческом жертвоприношении, разгневанный Юлиан, нарушив закон, заключил мирных посланников чужой страны в темницу как преступников...
Святые мученики Мануил, Савел и Исмаил, родные братья, происходили из знатного персидского рода. Отец их был язычником, мать, христианка, крестила детей и воспитала их в твердой вере во Христа Спасителя. Возмужав, братья поступили на военную службу. В качестве послов персидского царя Аламундара они были посланы для заключения мирного договора с императором Юлианом Отступником (361–363). Юлиан принял их с подобающей честью и оказывал расположение. Но когда братья отказались принять участие в языческом жертвоприношении, разгневанный Юлиан, нарушив закон, заключил мирных посланников чужой страны в темницу как преступников. На допросе он сказал им, что, если они презирают почитаемых им богов, то нельзя достигнуть между странами ни согласия, ни мира. Святые братья отвечали, что они посланы своим царем с государственным поручением, а не для того, чтобы рассуждать о богах. Видя твердость веры святых братьев, император велел подвергнуть их жестоким мукам. Святых мучеников подвесили, пригвоздив руки и ноги к дереву, в головы вонзили гвозди, а под ногти рук и ног вбили острые спицы. Во время истязаний святые воины, как бы не чувствуя мучений, славили Бога и молились. Наконец, святым мученикам отсекли головы мечами. Тела их Юлиан приказал сжечь, но внезапно произошло землетрясение, земля разверзлась и приняла в свои недра тела святых мучеников. Через два дня, после усердной молитвы христиан, земля возвратила тела святых братьев, от которых исходило благоухание. Многие язычники, ставшие свидетелями происшедшего чуда, уверовали во Христа и крестились. Христиане с честью погребли мощи святых мучеников – братьев Мануила, Савела и Исмаила. Это совершилось в 362 году. С этого времени мощи святых страстотерпцев прославились чудотворениями.
Узнав об убийстве своих послов и о том, что законопреступник Юлиан с многочисленными войсками идет против него, царь Аламундар собрал войско и стал на границе своих владений. В крупном сражении персы одолели греков. Юлиан Отступник был убит святым великомучеником Меркурием (сведения помещены 24 ноября).
Через 30 лет благочестивый император Феодосий Великий († 395) построил в Константинополе храм в честь святых мучеников, а святитель Герман, Патриарх Константинопольский (память 12 мая), будучи еще иеромонахом, написал в память и похвалу святым братьям канон.
Подробнее...